Две недели лениво пролетели, и вот воскресенье. Счётчик в моём мозгу сказал: пора делать выпуск. Счётчик далеко не пошлёшь, а жаль.
Этот талант я открыла совсем недавно. Именно поэтому (ну и лень в нашем клане от главы передаётся, видимо) всего один рисунок. Встречаем няшного Друга Маршала1.

Надеюсь, начну тенденцию. Нарисуй меня, позязя!

Ну, а теперь, товарищи, мой рассказ. Не рискну его комментировать, скажу только: он намного короче других моих рассказов: полторы страницы ворда против 5-6.
21.06.
Я считаю, что ведение всех этих дневников редкая глупость. Но сказали, что это может помочь при моём горе. Никогда не видела счастливых писателей. Ну да ладно, может всё-таки поможет. Вчера умер Большой Бари, мой дорогой кот. Эх, зачем он это сделал Я его, единственного в этой жизни, любила. Так сложно поверить, но его больше нет. Здравствуй, дорогое одиночество
22.06.
Мама сказала, что мы его похороним на даче. Я стала делать памятник. Она удивилась и сказала, что памятники только для людей. Я же ответила, что он лучше человека. Мать не стала спорить, она давно уже поняла, что спорить с моей больной психикой бесполезно. Я взяла большой кусок дерева и стала писать на нём слова. Наверное, последние слова любви в моей жизни. «Спи спокойно, дорогой друг. Надеюсь, тебе приснится сметана. Твоя любимая, с сахаром». Написала годы жизни. 18 лет, а ведь внушительно. По-человечески 126 лет. Никому бы не пожелала столько прожить. Но я старалась делать его почётные годы как можно лучше: кормила его вкусностями, гладила, всегда уступала ему место в кресле или кровати. Я мечтала даже купить специальный поводок для кошек в зоомагазине и выводить его на прогулки, он бы увидел всю красоту нашего города своими глазами, которым могла бы позавидовать любая победительница конкурса красоты. Я смотрела в эти глаза, когда давала ему лакомства. Ах, ради этих довольных глаз стоило жить. Два жёлто-оранжевых солнца, которые освещают мою жизнь
Мама вырвала меня из раздумий. Она спросила, почему памятник не в форме креста, а в форме прямоугольника. Бог ведь так не примет его душу — её аргумент. Я ответила, что памятник этот специальный, для кошек. Она не стала вмешиваться. Ну не объяснять же ей, что если этот её Бог был бы, он бы никогда не забрал невинного котика к себе, а забрал какого-нибудь вора, убийцу или политика.
23.06.
Вот и похороны. Они прошли ужасно, я хотела тихо похоронить его сама, но назойливые родственники вмешались. Сначала читали какие-то молитвы за упокой его души. Как я тогда надеялась, что Бари их не слышит. Не думаю, что кот с такими умными глазками мог в кого-то верить. В кого-то, кроме меня. Вспомнила, как перед конкурсом рисунков, он целое утро играл со мной и не давал плохим мыслям о поражении войти в мою голову. Я тогда победила. Он был моим единственным настоящим другом, светом во тьме, как пелось в одной песне.
После громких и бессмысленных молитв они пошли выпить за упокой. Напились, замечательный же повод: смерть чужого кота. Они вообще понимают, как я его любила? Ну конечно, понимают. У них к алкоголю то же самое.
24.06.
Сижу в парке, наслаждаюсь одиночеством. А чем ещё заняться? Развеселить я себя не могу, знакомых не хочу видеть, рисовать не могу, вдохновения нет и не будет, оно умерло. В парке много людей. Они смешные: вон парочка каких-то вырядившихся подростков клянётся друг другу в вечной любви. Не знала, что вечность это около трёх лет. Или сколько там длится любовь между людьми? Кто-то из них достанет другого, тот его бросит, второй начнёт «страдать», а потом оба найдут новых жертв. Обычная история. А на другой лавке леди старой закалки (ей где-то лет 60) кричит на этих двоих, что они тут разврат устроили. Мини-юбки плохо, поцелуи плохо, чувства плохо. И почему только эти люди не могут позволить другим жить так, как им нравится? Ну не лезут же они к этой старушке, а свои ошибки, если что, её заставлять исправлять не будут. Коты так не делают. Они будут довольны, если ты их кормишь и не гоняешься за ними с пылесосом. А ещё они никогда не помешают тебе надеть мини-юбку. А ещё у них не стеклянные глаза.
Я подошла к мосту, кинула туда сумочку. Как я могу уйти без сумочки? Надо её достать. Ах, отговорки. Этот дневник не помог мне. Спасибо за совет. Прощайте.
Вдруг что-то пощекотало мне ногу. Это были усы кота. Я поняла, что моё больное напуганное воображение нарисовало картину. А у кота всего лишь нога болела. Я взяла его на руки и сказала:
-Знаешь, надо ценить то, что имеешь. Как хорошо, что мы это умеем. У нас будет, что вспомнить. А пока я тут рассказываю всякие плоды моего воображения, нас ждёт целая пачка свежей сметаны в холодильнике, а ещё сахар и красная рыбка. Нужно наесться, прежде чем мы завтра поедем к ветеринару.
Я ускорила шаг по направлению к кухне.


Ну и, товарищи соклановцы, маленькое объявление. Не люблю собрания, но мне нужно посоветоваться по паре вопросов, провести голосование за кое-что новенькое из моего безумного мозга. Поэтому прошу: сами напишите мне в приват по этому поводу. Не напишите — х*й, а не демократия.